«Американец отказался ехать с русским напарником». Наш пилот нацелился на победу в Ле-Мане
Комментарии Тимур Богуславский взял подиум в первой же гонке на BMW в чемпионате мира по гонкам на выносливость. Не за горами «24 часа Ле-Мана».
Российский гонщик Тимур Богуславский проводит свой второй сезон в чемпионате мира по гонкам на выносливость FIA WEC. В 2024-м Тимур покинул команду «Тойоты» в категории GT3 из-за слабого темпа машины, зато в 2025-м — в составе заводской команды BMW Team WRT — на первом же этапе в Катаре поднялся в своём классе GT3 на подиум. Мы обсудили с Тимуром удачное начало года, равно как и неудачи прошлого сезона, а также его выступления в сериях, где он выступал до перехода в чемпионат мира.
«Уверен, смог бы обогнать Валентино Росси»
— Тимур, давайте начнём с актуального. Насколько ожидали, что в первой же гонке за BMW окажетесь на подиуме?
— Мы ведь ещё до этого выиграли шестичасовую гонку в Абу-Даби — за счёт стратегии. В Катаре на первом этапе WEC приехали на третье место тоже чисто из-за отличной командной работы и стратегии. Последние шесть часов гонки никто не допустил ни единой ошибки. Однако третье место было нашим максимумом в Катаре. В первой половине гонки моего напарника развернуло, и он потерял много времени.
Когда я поехал свой первый стинт, от Валентино Росси меня отделяла минута, и за полтора стинта я смог отыграть это время. Я проехал сингл-стинт, затем – тройной стинт, а далее, к сожалению, Аугусто Фарфус получил три трек-лимита, и меня снова посадили за руль, так как у меня их было 0. В итоге я проехал шесть стинтов. Было трудно: сложная физически трасса, нужно было сохранять топливо. Но я очень доволен результатом. Это, пожалуй, первый раз в моей карьере, когда я прочувствовал, что очень сильно помог своей команде — проехал около пяти часов гонки, темп был хороший, и мы приехали на тумбочку. Очень доволен результатом! Первый подиум в чемпионате мира.
— Почему в Имоле ваш экипаж опустился на 12-ю строчку?
— В принципе, с моей стороны всё прошло идеально, я не допустил в Имоле никаких ошибок. Но в целом всё пошло не так. Всё началось с квалификации, где наш «бронзовый» пилот не попал в топ-10, чтобы пройти дальше в «гиперпоул», где едут только «сильвер»-пилоты. Я уверен, что там бы я смог обогнать Валентино Росси, ведь как в Катаре я показал хорошую скорость, так и в Имоле во всех практиках. В итоге Росси взял поул, он большой молодец.
В гонке наш «бронзовый» пилот стартовал сзади, но допустил ошибку и на скоростном торможении отправил в стену Aston Martin, за что нам дали stop-and-go. Далее был мой стинт, на котором я боролся с Ferrari, но проблема в том, что у них были новые шины, а у меня только старые — пришлось тяжеловато. На своём втором стинте я обогнал соперника, а далее за руль сел Аугусто и сделал необдуманный обгон по внешней стороне — врезался, и его развернуло, затем у него был ещё один контакт. В результате автомобиль уже был весь кривой, скажем так.
Итог таков — если бы Аугусто не допустил эту ошибку, даже с нашей пенализацией stop-and-go мы бы спокойно приехали на подиум. На этом этапе у нашей машины был просто бешеный темп. Мы бы как минимум боролись за победу, так как у Росси тоже потом был stop-and-go. Очень обидно, потому что такой темп у машины бывает, наверное, раз в сезон, да и то как повезёт.
Тимур Богуславский за рулём BMW
Фото: Сергей Саврасов, пресс-служба Тимура Богуславского
«Американец отказался ехать с русским напарником»
— При выборе команды на 2025 год какие вообще были варианты и почему в итоге остановились на BMW?
— Мною интересовались, по-моему, вообще все марки. Точно были Mercedes-AMG, Aston Martin, Porsche, Corvette, Ford и BMW. Я, естественно, первым делом ждал Ferrari. Но мне в итоге сказали, что на этот год никак не получается и что надо ещё ждать. После этого мы остановились на трёх марках — BMW, Corvette и Porsche.
При обсуждении с Corvette поняли, что у нас с командой абсолютно разное видение всего в команде. Выбор сократился до Porsche и BMW. Сначала пошли в Porsche. Провели тесты, они были очень рады, но потом…
— Что потом?
— Сначала говорили, что им нужно подтверждение гендиректора всего концерна Porsche, может ли за них выступать русский пилот. Разрешение они получили. Потом сказали, что выслали Porsche контракт, однако с ним вместо недели всё затянулось на месяц. Далее они пришли к решению, что надо в штаб-квартире собрать целую коллегию, чтобы обсудить возможность выступления русского гонщика. Там тоже пришли к выводу, что никаких проблем нет. Мне пообещали на следующий день выслать соглашение, а вместо этого я в соцсетях вижу состав команды на новый сезон FIA WEC. И параллельно с этим моему менеджеру позвонил директор команды и, скажем так, попытался объяснить ситуацию.
Потом мне все пилоты, все инженеры Porsche писали, что они были бы безумно счастливы, если бы я выступал за их команду. Но в итоге я рад, что туда не попал. Как показала практика, сейчас эта команда просто нигде. Спасибо судьбе, что она меня отвела! Именно эта команда Porsche — она больше про коммерцию, она очень-очень дорогая для пилотов. Выиграли в прошлом году, дела идут хорошо, так что в этом году решили просто заработать. Кроме того, американец, с которым я должен был ехать в экипаже, отказался ехать с русским напарником, потому что это может плохо повлиять на его бизнес.
В итоге осталась BMW, и я поехал с Team WRT. Для меня это фактически родная команда, потому что мы с ней долгие годы боролись бок о бок, много сезонов делили победы и титулы. Я всегда знал, что это суперпрофессиональная команда, в которой всё чётко выстроено и не к чему придраться. Поэтому выбрал их. Но признаюсь: мне как пилоту больше всего из тех машин, на которых удалось прокатиться, интересна Ferrari 296 GT3 — это уже не автомобиль GT, это фактически прототип.
Экипаж Тимура Богуславского на подиуме FIA WEC в Катаре
Фото: Сергей Саврасов, пресс-служба Тимура Богуславского
— А что не вышло с «Феррари»?
— Я очень хорошо знаю владельца AF Corse Амато Феррари и самого директора Ferrari Антонелло Колетту. У них была идея посадить меня вместо одного из нынешних пилотов, потому что у команды есть понимание, что у них очень быстрая и очень хорошая новая машина, так что они хотят выиграть чемпионат мира и выиграть «24 часа Ле-Мана» не только в «гиперкарах», но и в GT.
Выступления в Italian GT Championship в 2024 году должны были стать для меня некой подготовкой, возможностью понять машину. Тем более что для меня это всё было бесплатно, поскольку Ferrari в национальном своём чемпионате собиралась так подготовить меня к дальнейшей работе. Но у гонщика, которого они хотели заменить, контракт до 2026 года.
— С учётом тёплых отношений с Ferrari и вообще всех ваших успехов были какие-то варианты стать пилотом заводской команды?
— Я с самого начала своей карьеры в GT в 2018 году попал в программу молодых пилотов Lamborghini, но их условием было поехать в американском чемпионате и ещё в какой-то серии. Меня это не устроило, поэтому отказал. Видел для себя другой путь в гонках. Потом, когда стал пилотом Mercedes-AMG, они мне тоже предлагали войти в систему поддержки гонщиков, то есть фактически стать заводским пилотом. Я тоже отказал, потому что для меня это особой роли не играет.
Вся разница в статусе пилотов в том, что у заводских гонщиков больше соревнований, однако они не знают, в каком экипаже окажутся и где будут выступать. То есть их просто отправляют на те ивенты, на которые решит руководство. Ну да, платят больше денег. Но у меня условия, в принципе, такие, что лучшие пилоты едут со мной и я сам выбираю свой путь. Не езжу на неинтересные мне гонки, не отвлекаюсь на другие чемпионаты и серии. Получаю меньше денег, в этом вся разница.
— Вы затронули интересную тему отношения к российским пилотам в международных чемпионатах. Насколько паспорт вообще влияет на переговоры с командами, на работу с пилотами?
— Да вообще никаких проблем нет. То есть вообще никто ни слова не говорит на этот счёт. Никаких претензий, все абсолютно спокойно относятся к российским гонщикам.
Тимур Богуславский
Фото: Сергей Саврасов, пресс-служба Тимура Богуславского
«Извинялся перед нами даже хозяин той команды…»
— Если вернуться чуть назад, почему в 2024 году решили покинуть по сути родной чемпионат GT World Challenge Europe, где у вас были регулярные успехи, ради FIA WEC?
— Мы с моим менеджером приняли решение о переходе в FIA WEC ещё в 2019 году. Не хотим стоять на месте: если выиграли чемпионат в одной категории, то переходим в другую. В сезоне-2019 я с первой попытки взял титул в зачёте Silver Cup, в 2020-м выиграл уже в категории Pro.
Потом меня «сослали» в Intercontinental GT Challenge. Там, к сожалению, не всё было гладко. Во-первых, у нас был другой экипаж в «24 часах Спа». В «8 часах Индианаполиса» мы заняли второе место, что было максимумом возможного, а в «9 часах Кьялами» с огромным запасом легко выиграли. По моему мнению, сам BoP был распределён некорректно — не может одна машина на одной трассе ехать на полторы секунды быстрее, чем другая. Борьбы как таковой не вышло, поэтому чемпионат мне не понравился. Плюс должны были пройти этапы в Сузуке и Батерсте, однако все эти гонки отменили из-за ковидных ограничений. Получился, так сказать, плавающий чемпионат.
Мы планировали уйти после 2020 года, но из сезона в сезон что-то не складывалось. То уходим, то не уходим. То Mercedes-AMG что-то предложит, то команда AKKodis ASP Team нам обещает одно, а в итоге получается другое. Желание попробовать FIA WEC было, однако всё складывалось так, что, когда появлялась эта возможность, мест в командах с хорошим экипажем не оставалось, машин плюс-минус нормальных не было. Хотя я даже тесты с Ferrari проводил на технике GTE, и всех всё в принципе устраивало, но никак звёзды не могли совпасть.
— Что было дальше?
— В 2022 году возникли, скажем так, некие разногласия с командой, поэтому в итоге я проехал только GT World Challenge Europe Sprint Cup. На 2023 год мы заранее договорились, чтобы я поехал полный сезон — все понимали, что это последний год для меня и для Раффаэле Марчьелло с этой командой. Что мы уже готовимся перейти в FIA WEC в 2024-м. Ну и мы практически выиграли весь чемпионат в последний наш совместный сезон.
Думаю, у нас были суперотличные шансы, если бы в Зандворте на последнем этапе в первой гонке мой напарник, скажем так, не поспешил и не допустил ошибку. В смешанных условиях у Раффаэле был огромный темп — мы бы с лёгкостью выиграли первую гонку и забрали титул. Но он хотел всех за полкруга обогнать, а на деле ему надо было немного выждать…
Во второй же гонке меня просто вынесла машина из той команды, с которой мы сражались за титул. Об этом потом весь гоночный мир говорил — до сих пор все помнят эту историю. С кем из топовых пилотов я не познакомлюсь, мне все говорят: «Я смотрел ту гонку — сожалею, что с тобой так вышло». Извинялся перед нами даже хозяин той команды, но что теперь уже… В общем, не получилось выиграть «спринт».
В 2024-м я уже принял решение точно уйти в FIA WEC, потому что в GT World Challenge Europe я уже выиграл почти всё и не раз, а переходить в новую команду в этой же серии не хотел.
Почему в Ле-Мане до сих пор скрывают тайны главной аварии в истории гонок?
«Я обалдел, потому что автомобиль ну никуда не ехал»
— Были ли какие-то сомнения, когда вы узнали, что ваша команда в FIA WEC для выступлений выбрала Lexus RC F GT3 — машину, мягко говоря, не самую молодую и не самую современную?
— Наша ошибка была в том, что мы не начали прорабатывать этот вопрос заранее. Чемпионат для всех был совершенно неизвестным из-за нового регламента, так что для всех команд всё было в новинку. И никто не знал и не понимал, что может произойти. Меня в тот момент очень сильно хотели видеть в Corvette и Lexus. Но в Lexus условия по деньгам были очень-очень хорошие, потому что Toyota платила очень достойно. В принципе, я и команду знал, с которой на тот момент уже провёл лет пять.
Я знал, что это не коммерческая команда, а нацеленная на результат, что они будут искать и найдут варианты побеждать. Да, Lexus — модель старая, но если вы посмотрите, как они выступают в Америке в IMSA, то они там в лидерах. И в чемпионате Японии они в лидерах. И не потому, что это японская марка в японской серии, а потому что там BoP плюс-минус правильный. В принципе, RC F GT3 сама по себе хорошая машина. Но после того, как подписал контракт и прилетел на тесты…
Это был просто тихий ужас! Я обалдел, потому что автомобиль ну никуда не ехал. Плюс посадка пилота там просто ужасающая. Я сам по себе высокий и широкий, а машина эта для гонщика ростом 1,5 метра, который весит 35 кг. Для японцев, в общем. И подвинуть нельзя ни педали, ни сиденье. В итоге команда не успела подготовиться к своему первому сезону в чемпионате. Были постоянные качели, а результата не было, что и привело к уходу.
«Лянча» vs «Ауди» и ещё 4 главных гоночных противостояния за пределами Формулы-1
— То есть именно скорость автомобиля повлияла на ваше решение уйти из серии прямо по ходу сезона?
— Да. Идеальной трассой для Lexus был Ле-Ман. И команда этап за этапом говорила, что мы обязательно найдём темп, мы найдём скорость, мы обсудим BoP с руководством FIA WEC. Однако часто всё упирается в политику — такие моменты возникают в разных чемпионатах. В общем, мы с менеджером заранее приняли решение, что, если в «24 часах Ле-Мана» результата не будет, мы уйдём. И ушли.
Я согласовал, конечно же, этот вопрос с Toyota, объяснил, что у меня много работы в России и что я параллельно поеду ещё гонки на Ferrari в Italian GT Championship и различные тесты. Мне надо было заранее готовиться к следующему сезону, чтобы войти в него, скажем так, более профессионально. Спасибо большое Toyota, которая всё это прекрасно восприняла и сказала, что понимает меня целиком и полностью. На этом наше взаимодействие закончилось, хотя мы по сей день находимся в прекраснейших отношениях.
— Повлияло ли на выбор Lexus наличие заводской программы Toyota в «гиперкарах»? Держали для себя в уме возможность перехода в гонки прототипов топового класса?
— В Toyota очень тяжело попасть, потому что она как была самой богатой командой Формулы-1, так и является самой богатой командой FIA WEC. Не думаю, что если бы я пахал на них годами в GT3, то они бы потом предоставили шанс поехать в «гиперкарах». Такого не было бы, поэтому я рассмотрел бы для себя другие варианты.
«24 часа Ле-Мана»: Шварцман «сгорел», борясь за победу, но один россиянин на подиуме
«Цель — выиграть и «24 часа Ле-Мана», и чемпионат мира»
— Чему вас научили «24 часа Ле-Мана»? Какой момент стал самым запоминающимся в гонке?
— То, что я проехал пять часов без смены. Это было достаточно тяжело. Плюс непростые кондиции на трассе были, а мы в тот момент шли даже на первом месте в классе… У меня хорошо получается управлять автомобилем в дождь в сложных условиях на трассе, так что ситуация на треке в сочетании с моими навыками позволила набрать темп, который нас вывел на топ-позиции. Но потом асфальт начал подсыхать, мы начали опять терять скорость, и всё в итоге сошло на нет.
На самом деле мне очень понравились трасса в Ле-Мане и сама гонка, но, конечно, она очень долгая. Пилоту надо быть там дней за 10-11 до старта, потому что куча административных проверок, тестов и многого другого. Ты все эти дни живёшь в автодоме на трассе, готовишь и убираешься — немного скучновато, хотя и в ожидании одной большой гонки. В остальном, пожалуй, ничего особенного.
— А если сравнить GT World Challenge Europe и FIA WEC?
— Я считаю, что в GT World Challenge Europe собраны все лучшие пилоты мира. И ты с ними борешься, ты всё время едешь на полную мощность и показываешь всегда максимальную скорость. Для того чтобы оказаться в топе, ты из себя, из машины, из команды выжимаешь вообще всё. А в FIA WEC всё по-другому. Тут очень много зависит от BoP, от стратегии команды, которая открыта для себя — тебе постоянно надо делать lift and cost, когда ты не можешь ехать на полную скорость целый круг, а вместо этого надо экономить топливо. Сами стинты здесь тоже покороче получаются. Так что это два абсолютно разных чемпионата.
Опять же, я в GT World Challenge Europе боролся с топ-пилотами, а в чемпионате мира они все едут в «гиперкарах». Да, в FIA WEC уровень гонщиков в GT3 ниже, но это не отменяет того, что в Катаре с Lexus, McLaren или Corvette невозможно было соперничать.
Тимур Богуславский за рулём BMW
Фото: Сергей Саврасов, пресс-служба Тимура Богуславского
— Кроме FIA WEC, в этом году планируете ещё где-то выйти на старт?
— Нет, никакой программы, кроме чемпионата мира, я для себя не планирую. В принципе, все этапы FIA WEC находятся достаточно далеко, так что надо уезжать сразу на несколько дней в неделю. Каждый этап занимает очень много времени, которым я, к сожалению, не располагаю.
Грубо говоря, ты в Европу куда-то просто долетел — тебе уже надо хотя бы три дня, чтобы восстановиться. А когда ты летишь в Бразилию или куда-то ещё далеко, тебе надо приезжать за неделю, за 10 дней до этапа — организм в полном шоке, так что это тяжело.
— С учётом первых ваших успехов с Team WRT, какие ставите для себя цели на оставшуюся часть сезона и на Ле-Ман?
— Естественно, выиграть и «24 часа Ле-Мана», и чемпионат мира. Других целей в принципе быть не может. Сейчас я сказать не могу, насколько это реально с нынешней командой и нынешней техникой. Это же гонки, где невозможно ничего загадывать.
Чего добились российские гонщики в 2024 году — от подиума в Ле-Мане до победы над роботом
