Легенда российского хоккея отмечает юбилей
19 июня исполняется 70 лет блестящему вратарю сборной СССР и столичного «Динамо», олимпийскому чемпиону, шестикратному чемпиону мира и семикратному триумфатору европейских первенств, герою Кубка вызова 1979 года, доброму и хорошему другу «МК» Владимиру Мышкину. Накануне своего юбилея только для нашего издания он сделал исключение и дал большое интервью.
тестовый баннер под заглавное изображение
В теплый и солнечный июньский день бодрый и улыбчивый, в отличном расположении духа, Владимир Семенович Мышкин встретил редакционную группу «МК» у ворот загородного участка. Радушный хозяин показал свои владения и провел внутрь дома, где на первом, втором и третьем, чердачном, этажах аккуратно расположились памятные и уникальные реликвии великого спортсмена: фотографии, грамоты, кубки, чемпионские перстни. Сразу бросилось в глаза, что не хватает двух главных атрибутов — завоеванных медалей и вратарской формы, в которой он играл на международных соревнованиях. «Награды хранятся в моей московской квартире, пока не вижу смысла перевозить их сюда. Форма, в которой я играл за команду ветеранов «Легенды России», хранится в Музее славы хоккейного «Динамо». А старую, еще советских времен, мы тогда сдавали — в ней затем молодежь доигрывала», — ответил на первый вопрос юбиляр.
«Динамо — это сердце»
— Владимир Семенович, вы в прекрасной физической форме. Как проходит ваш обычный день?
— По-разному бывает. Потому что не каждый день я занят на каких-то мероприятиях. А так обычно провожу время здесь, в своем подмосковном доме. Подъем в шесть утра, потом иду в бассейн с 7 до 8 часов. Целый академический час плаваю, после чего минут 15–20 делаю небольшую растяжку. Разные упражнения: подтягивание, растягивание, приседания, чтобы держать себя в форме. Затем возвращаюсь домой. В девять встают жена, Татьяна, и Степашка, моя собака. Вместе завтракаем. Если есть какие-то мероприятия — еду в Москву. Обычно они всегда где-то до обеда проходят. По Ночной лиге, команде «Легенды России» или по обществу «Динамо».
— Сколько времени тратите на Ночную лигу и чем вы там занимаетесь?
— Дел много, особенно осенью и весной. Осенью открытие региональных чемпионатов.
Ну и а весной уже завершение соревнований в различных уголках России.
— Совсем недавно вы были на награждении Молодежной хоккейной лиги. А еще вам, наверное, приходится участвовать в жизни хоккейной динамовской семьи?
— На вечерах, посвященных детской школе, обязательно присутствую. Хожу на матчи вместе с другими ветеранами московского «Динамо», поддерживаю команду. «Динамо» — это сердце. Хоккей — это все остальное.
— А время на семью и дом остается?
— То, что остается от хоккея, я уделяю семье, а то, что остается от семьи, уделяю хоккею (улыбается). Конечно, времени на родных и близких не всегда хватает. Вспоминая советское время, сколько тогда семье времени мы уделяли? Сейчас практически то же самое. Но я не ропщу, потому что за счет этого мы и достигли высот в спорте. Кто не жертвовал этим, так и остался где-то на обочине. Я никого не осуждаю, у каждого своя судьба.
Всегда хотел быть вратарем
— Владимир Семенович, ваша игровая карьера начиналась в небольшом городе Кирово-Чепецке в Кировской области, который помимо вас дал хоккейному миру еще нескольких известных игроков…
— Из нашего города вышло три олимпийских чемпиона: Александр Мальцев, Андрей Трефилов и ваш покорный слуга. А в хоккей я пришел через улицу. В нашем дворе стояла обычная «коробка». И мы, мальчишки 7–9 лет, собирались там после школы. Сами их чистили и заливали. Естественно, под присмотром старших. Вот так все и начиналось. И даже не на коньках, а в валенках. Учебники старые в них засунешь, и это как бы щитки у тебя на ногах. А в руках, как вы думаете, что было?
— Деревянная клюшка?
— Какая клюшка? Где ее взять? В руках какая-то старая шапка! Держишь ее, ловишь шайбу. А потом появилась «Золотая шайба» (Всесоюзный хоккейный турнир среди детских команд. — Ред.). В нашем городе ее организовал бывший игрок команды «Олимпия» Александр Кулябин. Он прошелся по городским дворам и собрал мальчишек, которые хотели стать хоккеистами. Создали команду, стали играть на первенство города, затем области. Вышли в региональный финал. И, наконец, в 1970 году попали на Всесоюзный финал «Золотой шайбы», который проходил у нас, в Кирово-Чепецке. И мы выиграли первое место, а награждал нас лично Анатолий Владимирович Тарасов.
— Правда ли, что стать вратарем вам помог Александр Мальцев, который вместо своего младшего брата поставил в ворота вас?
— Это красивая легенда.
— А как было на самом деле?
— А дело было так. Наша команда «Золотой шайбы» была собрана из ребят 1954–1955 годов рождения. Я — 55-го года. Младший брат Мальцева, Сергей, был на год меня старше и основным вратарем. Я был в запасе. Александр Николаевич тогда судил зональные соревнования на область. Не только он это делал, но и другие игроки «Олимпии» тоже. Раньше ведь института судей не было в нашей стране, всего два-три человека на всю область. Короче, Мальцев-старший матч судил, а Сергей играл в воротах. И вот он в середине матча пропустил очень курьезный гол. Бросок из чужой зоны, и он по льду ловушкой мимо шайбы, и гол. Это очень сильно огорчило Александра Николаевича, и он сказал брату: «Иди из ворот, сдай форму. Будешь играть нападающим». Вместо него вышел я. Серега потом стал неплохим форвардом, а я дальше пошел по вратарской стезе.
— Вы сразу решили стать вратарем?
— Я не решил, я хотел. Сразу понял, что буду только вратарем. С самого начала я ни разу не играл в поле: ни защитником, ни нападающим, ни разу с клюшкой по льду не бегал. Только в воротах. А вот почему мне хотелось быть вратарем, и только вратарем, этого я не знаю. Может быть, это какая-то моя внутренняя философия, призвание.
— А вас не пугало, что тогда не было хорошей формы и вы практически «голым телом» бросались под шайбы…
— Не пугало! Кто испугался, тот сейчас в другом месте.
— Когда вы в первый раз получили нормальную вратарскую форму?
— После победы в «Золотой шайбе», приблизительно в это время что-то похожее на вратарскую форму у меня и появилось, в 1970 году. Кстати, после этого меня в 15 лет Виталий Георгиевич Ерфилов и стал привлекать к тренировкам взрослой команды «Олимпия». Вот там мне уже более-менее нормальную форму и выдали. Конечно, она не идет ни в какое сравнение с той, в которой играют сейчас современные вратари. Но тогда получить даже такую было для меня настоящим счастьем. У нас в городе был сапожный цех, и в нем чинилась вся хоккейная форма. Это только для команды мастеров выделялись какие-то фонды и закупалась новенькая, а всем остальным — молодежной, юношеской и детским командам приходилось чинить уже старую амуницию. У нас, кстати, было еще и первенство завода: цеха играли на цеха. Приходило по пять-шесть тысяч человек на стадион смотреть. Такие ледовые битвы устраивали, вы бы знали! Холод, пар изо рта, да разве наших людей этим напугать!
Ерфилов — учитель, Тузик — второй отец
— Когда вы уже стали игроком основной команды «Олимпии», какое место в вашей судьбе сыграл Виталий Ерфилов?
— Он сыграл огромную роль, взял меня во взрослую команду. После победы в «Золотой шайбе» я поехал с основой «Олимпии» на заключительный турнир в Глазове. Глазов был главный наш соперник по отрасли промышленности. У нас всегда были с ними такие серьезные терки, потому что там такой же профильный химический завод, как и у нас. Причем оба наших города стоят на одной реке, на Чепце. На том турнире я на лед так и не выходил, только сидел в запасе, но уже в 16 лет я был в команде мастеров. Весь 10-й класс везде ездил со взрослой командой.
— И как же вам удалось получить аттестат об окончании средней школы?
— Нормально учился. На «четверки» и «пятерки». До 8-го класса был круглым отличником. А среднюю школу окончил на «четверки». Да и то они почти все были в силу того, что много уроков пропустил. На «пять» у меня только география. Любимый предмет и любимый учитель, Зинаида Алексеевна Субботина, заслуженный и единственный народный учитель в Кировской области. Ей в прошлом году исполнилось бы 100 лет. В честь этого юбилея в школе, где я учился, сделали ее именной кабинет географии. В 2024 году именно там я и получил звание почетного гражданина Кирово-Чепецка. Теперь я не только почетный ученик этой школы, но и почетный гражданин родного города.
— Расскажите, чему вас научил Ерфилов, который считался великолепным специалистом по вратарям?
— Всю вратарскую технику дал мне именно Ерфилов. Он приехал работать в Кирово-Чепецк в 1969 году, как раз после ЦСКА, где передал в основную армейскую команду Владислава Третьяка. В принципе, все, что я умел к 20 годам, — это его вратарская школа. Конечно, вызывает огромное удивление, что человек, никогда не игравший в воротах и вообще рано закончивший с большим хоккеем из-за серьезной травмы, воспитал такое количество выдающихся хоккейных мастеров. Виталий Георгиевич поиграл только за московский институт, да за команду «Буревестник» в классе Б. Потом он пошел в школу ЦСКА, и у него вышли такие знаменитые ученики: Харламов, Лутченко, Третьяк, другие.
— Как развивалась дальше ваша карьера?
— В команде мастеров «Олимпии» я был на полной ставке уже в десятом классе. У меня была зарплата и трудовая книжка. Ну а потом мы с Ерфиловым вместе в московские «Крылья Советов» поехали. Я занимался в молодежной с Игорем Тузиком. Он для меня как отец родной, который не только в хоккейных делах помогал, но еще и в житейских. Учил уму-разуму, хотя ему самому в 1972 году было всего 29 лет. Я с ним в дальнейшем так по жизни и шел. Если Виталий Георгиевич для меня — учитель, то Игорь Николаевич — второй отец.
— В юниорскую сборную СССР вы попали из Кирово-Чепецка или уже из столичного клуба?
— Из «Олимпии». В 16 лет я получил приглашение на турнир газеты «Советский спорт» в юниорскую сборную Советского Союза 1953 года рождения, на 2 года меня старше. Тогда мы играли в «Лужниках» с командами из высшей лиги, какие-то гости приезжали из Европы. Первым тренером у нас был Борис Майоров. Осенью меня взяли на игры со сборной Чехословакии в Киеве и Риге. Потом была поездка в Финляндию и Швецию на товарищеские матчи. Дебютный юниорский чемпионат мира проходил в Швеции в 1972 году, мы второе место заняли. Основным вратарем был Виктор Дорощенко, а вот на следующий год, в 73-м, мы взяли реванш, и я уже был первым номером.
— Насколько сложно простому пареньку из Кирово-Чепецка было пробиться наверх, каким качествами надо было обладать?
— Прежде всего, целеустремленность. Плюс талант и все остальное. У нас был пример перед глазами — Александр Мальцев. Вот он здесь был, рядом, в «Олимпии», играл вместе с нами, а смотришь, он в Стокгольме забивает голы на чемпионате мира. Он показал путь. Дал нам, пацанам, стимул: хотите чего-то добиться — добивайтесь. Работайте, работайте и еще раз работайте.
«Мои университеты»
— Основным вратарем во взрослой команде вы стали только в Саратове, куда из «Крыльев Советов» Борис Кулагин отправил вас набираться игровой практики и жизненного опыта?
— Все два сезона 1973–1975 годов я тренировался вместе с основной командой, но играл за молодежку. В 1974-м «Крылья» стали чемпионами страны. На следующий год была борьба за чемпионство между ЦСКА и «Крыльями». Мы заняли второе место. Борис Павлович посчитал, что Сидельникову нужен более конкурентный уровень, и он взял из Саратова Александра Куликова. А мне сказал: «Ты молодой, тебе надо играть. Посылаем тебя на берега нашей великой реки Волги. Захочешь жить — выплывешь, не захочешь — утонешь». Вот и вся психология. Этот город на Волге мне помог пройти, как у Горького в «Моих университетах», школу жизни.
Через два сезона Игорь Тузик принял «Крылья Советов» после Кулагина, и команда омолодилась. Он и вернул меня в Москву. Но не гарантировал место основного вратаря, говоря: «Я тебя возвращаю, но ты будешь бороться с двумя другими конкурентами на равных: Сидельниковым и Куликовым».
После летних сборов Куликов закончил из-за травмы. А потом плавно-плавно я потеснил Сидельникова, и мы заняли третье место в 1978 году. Ну а в следующем сезоне уже как раз за счет того, что бронзовые медали взяли, Виктор Васильевич Тихонов пригласил меня в главную сборную страны.
В сентябре 1978 года состоялся мой дебют за сборную СССР в турнире «Руде Право» в Пардубице. Выиграли 5:4. Сезон пошел по нарастающей. В декабре проходил приз «Известий», и Тихонов решил проверить кого-то другого, а меня направили во вторую сборную, которую тренировали Тузик и Кулагин. Мы играли с канадскими профессионалами из ВХА, конкурирующей тогда с НХЛ организацией. Там и молодой Гретцки выходил против нас, и Горди Хоу против меня играл. А потом мы вернулись домой. И через пять дней я поехал с «Крыльями» играть в Америку уже с командами НХЛ.
— И как вам игралось против канадских профессионалов, коленки не тряслись?
— Да мы уже никого не боялись. Но канадские профессионалы действительно играли в другой хоккей. Надо было перестраиваться, выходить и играть. И здесь все мои «университеты» пригодились, помогли, и все получилось. Из этого на следующий год и выросла серия Кубка вызова, где мы разгромили этих профессионалов в третьем финальном матче со счетом 6:0.
— На следующей день после третьей игры финала Кубка вызова 1979 года, в которой сборная СССР разгромила сборную НХЛ со счетом 6:0, а вы отразили все 24 броска, Владимир Мышкин проснулся знаменитым. А что было перед этим матчем?
— Я знал и готовился к тому, что обязательно сыграю на этом турнире. Перед поездкой были кое-какие беседы с Тихоновым. Он говорил мне: «Едем играть с профессионалами, так что будь готов. Возможно, одну игру сыграешь. Какую — не скажу. Так что готовься ко всем играм». Виктор Васильевич тогда всем говорил: «У меня запасных в сборной СССР нет. Каждый должен в любую минуту выйти и сыграть». А мне потом добавлял: «У меня ворота одни, я же не могу вас с Третьяком вдвоем туда запихнуть». Это в своем клубе ты можешь сказать: я буду играть все игры, это мое, и всё. А в сборной — совершенно другое.
— Владислав Третьяк как-то признался, что самым неудобным нападающим, против которого он не любил играть, был Аркадий Рудаков (нападающий «Спартака» конца 70-х — начала 80-х годов. — Ред.). А у вас был такой игрок?
— Нет. Все соперники были неудобными. И потом, почему я должен выбирать — вот его я терпеть не могу, а этого могу, что ли? Да, были игроки, которые были мне неудобны тем, что в какие-то моменты я не мог подобрать к ним ключей. Мне забивали многие, но нелюбимых точно не было.
— Очень хорошо помню, какой огромной силы был бросок у Михаила Татаринова. Вас, уже как ветерана, он щадил, а молодых вратарей просто расстреливал, и те убегали из ворот. У кого еще был такой же бросок?
— Во-первых, убегать — это трусость. Я никогда не убегал. Но и мне, признаюсь, доставалось от Миши тоже. Бросок у него действительно был страшной силы. Ну ничего, приходилось отбивать и мне его пушечные выстрелы на тренировках. Могу вспомнить, что когда приходил в сборную, то Владимир Петров как даст своим кистевым, то мало не покажется. Особенно если шайба попадает в грудь, а тогда нагрудник у нас какой был — из обычного войлока. Мы его «телогрейкой» называли.
Еще видел, с какой сумасшедшей скоростью летит шайба после броска Анатолия Фирсова. Он вратарей просто прошивал насквозь. Или гол, или в лоб. Он в шлем Сидельникову однажды зарядил — зрелище, признаюсь, не для слабонервных. А тогда шлемы не то что сейчас были. Их пробить большого труда не составляло. Вот у меня двенадцать швов на голове, вот здесь (показывает на теменную часть. — Ред.). Это мне еще досталось, когда я в шлеме Jofa играл, «мыльницей» его все называли, он точно не для вратарей. Поэтому у меня лицо без шрамов, а на голове они есть.
Смерть генсека и поражение
— Вы играли одновременно с Владиславом Третьяком. Вы были первым номером в «Динамо», он — в ЦСКА. А в сборной играл уже кто сильнее?
— Я еще раз хочу сказать, что сборная — это определенный институт. Это коллектив, который готовится к определенным соревнованиям с четко намеченной целью, и здесь ставить свои личные амбиции выше командных не получится. Ты просто вылетишь из команды как пробка. Поэтому в своем клубе еще возможно диктовать личные условия, а в сборной СССР — всё на алтарь победы, всё для коллектива. Сказали — ждешь, сказали — выходишь и играешь настолько, насколько ты готов сегодня.
— Возвращаясь к внутреннему чемпионату 80-х годов прошлого столетия, были ли шансы у «Динамо» хотя бы раз свергнуть ЦСКА Тихонова с трона?
— Я играл еще против пятерки Петрова. Там мастера — машины, могли тебя просто переехать и даже не заметить. Первая пятерка Игоря Ларионова — тоже великие мастера. Очень трудно против них, конечно, было играть. Но, с другой стороны, определенные матчи нам удавались. Были моменты, когда мы были на подъеме. «Динамо» мешало внутреннее наслаждение этим лидерством, какое-то умиротворение тем, что мы впереди. И тогда нам не удавались игры с командами, которые находились в нижней части таблицы. Мы теряли очки, армейцы нас настигали и на самом финише обгоняли.
Например, сезон 1984/85. Самый близкий у нас был шанс стать чемпионами страны. Мы тогда гладкий чемпионат выиграли, но потом был турнир из трех команд, и вот там все решалось. Календарь был нормальный, но неожиданно вмешалась смерть генсека КПСС Константина Черненко. Только начали играть мини-турнир, как он умер, и чемпионат остановили на несколько дней. А после возобновления нам пришлось играть с ЦСКА две игры через день. Первая была очень хорошая встреча, мы вели 2:1, но армейцы сравняли счет, ничья — 2:2. А вот во второй они нас разорвали — 1:11.У них была более длинная скамейка, у нас же элементарно не хватило сил. Если бы играли в привычном графике, то нам вполне по силам было обыграть армейцев. В другие сезоны тоже были определенные возможности, но вот не хватало тех очков, которые мы просто дарили командам из подвала чемпионата.
— В первый и единственный раз чемпионом Советского Союза вы стали только в 1990 году, когда первая ларионовская пятерка уехала в НХЛ, и обыграть ЦСКА уже не составило для «Динамо» большого труда…
— А вот с таким определением я полностью не согласен! В том сезоне, давайте будем объективны, у армейцев в составе оставались еще такие корифеи и классные мастера, как Хомутов, Быков и Каменский. Еще не уехал Алексей Касатонов. По-настоящему засверкали Сергей Федоров и Павел Буре. У ЦСКА очень приличная команда была в том году, но мы стали чемпионами.
— Чем запомнилось первое для вас чемпионство на клубном уровне?
— Это такое долгожданное событие произошло в моей жизни. Как будто огромный груз с плеч свалился. Наконец-то отдал долг, и «Динамо» все-таки стало чемпионом. Наконец-то мы это сделали.
Счастье — когда тебя понимают
— После чемпионства вы один сезон отыграли в Финляндии, причем получили только треть полагающей вам по контракту зарплаты.
— После чемпионского сезона летом я отдыхал в Сочи с женой. Внезапно раздался звонок от Александра Стеблина, тогдашнего руководителя динамовского клуба: «Давай заканчивай отдыхать, приезжай в Москву — я тебя продал в Финляндию». Решили всё за моей спиной. Это не сейчас, когда контракты сами игроки или их агенты ведут, договариваются еще и о зарплате. Тогда хоккеисты в первые годы после распада СССР только небольшую часть получали, а остальное Госкомитет, Спортэкспорт себе забирали.
— И как вам в зарубежном чемпионате игралось? Читал, что вам в Финляндии не очень и понравилось?
— Прежде всего, не понравилось то, что мой клуб «Лукко» бился только за то, чтобы не вылететь. Играть в команде, которая бьется за выживание, — не самое приятное в хоккее. Плюс мне уже было 36 лет. В апреле 91-го состоялся разговор с руководством команды. Они не стали подписывать новый контракт. Я уже устал, мотивация практически ушла, я вернулся в Москву, и все. Вот так и закончилась моя игровая карьера.
— Кто все эти годы вас поддерживал?
— Моя семья: жена, дочки, сейчас вот появились внуки. Супруга Татьяна, дочь старшая, Ирина, уехала с нами в 90-е годы в Швейцарию, где я десять лет работал тренером, выросла и там осталась, вышла замуж. Сейчас у нее своя семья, воспитывает моего внука. Младшая родилась в Финляндии, в 2005 году окончила в Москве институт имени Мориса Тореза. Вышла замуж, сейчас у нее дочь, наша внучка. Семья поддерживает до сих пор.
— Вы можете сказать, что вы счастливый человек?
— А что такое счастье? Счастье — это когда тебя понимают. Меня понимают. Плюс семья отличная, великолепная карьера и игрока, и тренера. А что лучше победы? Только следующая победа.
— Тогда что бы вы себе пожелали, какие победы еще не одержали?
— Главное — быть здоровым. А остальное все приложится. Мысли есть, задачи есть, надо только захотеть.
Источник: www.mk.ru
